Новая «крупинка» писателя Владимира Крупина.
Новая «крупинка» писателя Владимира Крупина.
Родители писателя Владимира Крупина Николай Яковлевич и Варвара Семеновна в год их свадьбы. |
Никогда не слышал этой песни, а товарищ мой как-то, к слову, сказал, когда увидел красивую продавщицу цветов, как легко она наполнила ими корзину и унесла ее.
- «Унесла мое сердце в корзине», - засмеялся товарищ. - Не слышал такую песню?
- Нет.
- О, очень была популярна, женщины в альбомы записывали. Это годы примерно тридцатые. Может, раньше. «Как-то ранней весной лейтенант молодой взял корзину цветов в магазине. Взглядом полным огня он взглянул на меня, и унес мое сердце в корзине». Это поет цветочница Анюта.
По приезде домой я спросил свою маму об этой песне. Она задумалась, потом сказала:
- Нет, не помню. Это, конечно, городская песня, у нас ее не пели. Какая цветочница? У нас цветы у всех домов под окнами.
- Тут важно то, что один взгляд и всё - вспыхнуло сердце Анюты. Так бывает?
- Это-то да. Бывает, да. - Мама подумала еще. - На эту-то тему очень даже пели. Доселе помню. «Помню, я еще молодушкой была». Иногда дома одна и пою.
- Так спой, пожалуйста.
- Спеть? Ой, уж какой там теперь у меня голос. Хотя сердце просит иногда. Сижу одна, сижу, так иногда взгорится, и на ум песня приходит и само как-то поется. Попою немного, от сердца отлегает.
- Так спой про молодушку.
- Хорошо, ради встречи.
Мама потихоньку запела: «Помню, я еще молодушкой была: наша армия в поход куда-то шла. Вечерело, я стояла у ворот, а по улице всё конница идет. Вдруг подъехал ко мне барин молодой, говорит: Напой, красавица, водой. Он напился, крепко руку мне пожал, наклонился и меня поцеловал. Долго-долго я смотрела ему вслед. Оглянулся - помутился белый свет. Всю-то ноченьку мне спать было невмочь: раскрасавец барин снился мне всю ночь». Да, снился. Длинная песня. Тут словами скажу. У нее жизнь прошла, она уже вдовушка, «пятерых уж дочек замуж отдала, к нам приехал на квартиру генерал, весь израненный, он жалобно стонал». И она его узнала. «Та же удаль, тот же блеск в его глазах, только много седины в его висках». Мама перешла на пение: «И опять-то я всю ночку не спала, и опять я молодешенька была. Всю-то ноченьку мне спать было невмочь: раскрасавец барин снился мне всю ночь».
Мама даже как-то помолодела, улыбнулась.
- А у тебя был такой случай в жизни? С первого взгляда?
- Нет, не помню. Нас строго держали.
- А как с папой нашим?
- Так сосватали, и всё. Мама всегда: на парней не глядите, к себе не подпускайте. С Колей виделись раз в клубе. Конечно, понравился. Но разве могла думать. У меня четыре класса, колхозница, а он приехал, лесничий, одет по-городскому. Нет, я и не подумала даже. А ему, видно, запало, он вскоре с отцом своим к нам явился. Сваты. Я даже и не вышла. - Мама помолчала. - Прожили, худо-бедно уже за полусотню перевалило. Я на других никогда не смотрела.
- Но на тебя-то смотрели.
- Этого я не понимала. Но вот про одного мужчину расскажу. Тут не с моей, а с его стороны было чувство. Наш парень, деревенский. Вот он меня крепко любил. Говорил: с первого взгляда полюбил.
- Ты так на него поглядела?
- Зачем? Я с ним и не общалась. Он подстерегал, объяснялся, умолял. Говорил: «Я как увидел - и всё». Но я-то уже замужем. Какие тут объяснения? Вообще-то сильно его занозило. Но к чему это приведет? И я его однажды крепко отрапортовала. «Девчонок-то сколько молодых, а ты к замужней пристал. Я мужняя жена!» И как отрезала. Мне двадцать лет было.
- И что?
- Обещал больше не подходить. Слово сдержал. А Коля как раз получил назначение на новое место. Потом стороной узнала, что этот Андрей тоже женился. Я успокоилась. - Мама что-то переставила на столе. - И увидела его лет через тридцать, даже больше. Он по Вятке капитаном буксира ходил. Я стояла на берегу Вятки у переправы. Вдруг он. Бежит: «Варя, Варя!» - Мама засмеялась: - «Та же удаль, тот же блеск в его глазах». Уговорил на буксир взойти. Мы, говорит, сейчас вверх пойдем, тебя и довезем. Согласилась. Уж очень было заметно, как он нервничает. У штурвала стоит и курит, курит. Чего-то сказать хочет. А чего говорить? Ну, добрались, причалили. Провожает. Выходим на дебаркадер. Говорю: «Чем же отблагодарить? Может, возьмешь хоть сколько-нибудь платы на конфеты детям?» Говорит: «У меня уже и внуки». Да-а, крепко руку мне пожал, - улыбнулась мама. - И как выдохнул: «Какая плата, ты что! Да я бы тебя всю эту дорогу на руках бы пронес!» И еще - и глядит в глаза: «Ты такая же, как была! Ты еще лучше стала. Дня у меня не было, чтоб тебя не вспоминал!»
- Наклонился и тебя поцеловал? - очень неудачно пошутил я.
- Какой там, ты что.
- Извини. Так как он первый-то раз тебя увидел?
- Мы за грибами ходили, попали на белые боровики, набрали помногу. И нас шофер подвез. Едем, я радуюсь. Вот сейчас побольше грибов нажарю, Коля рад будет. Тяте и маме отнесу. Шофер довез до Мелети. Тормознул у поворота. А там как раз этот Андрей почему-то и стоял. У меня корзина тяжелая, боюсь уронить. И на него поглядела, вроде как прошу помочь, но словами не говорю. Он прямо взлетел в кузов, корзину взял из рук, переставил ее на землю и мне руку протянул, хотел помочь. Но я сама соскочила. Вот и все. Сказала спасибо. Вот и все. Ну и пошли. Правда, я почему-то оглянулась. Он стоит, смотрит. И все.
- Заметил, значит.
- Значит, да.
- То есть не он, а ты унесла его сердце в корзине. Грибы-то потяжелей цветов.
- Да, сошлось, - мама улыбнулась.
Вспомнилось мне это, и почему-то еще вспомнилась песня уже недавних лет, вроде с юмором, там такие слова: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». И ее шутливую переделку о весенних работах на дачных участках, когда люди дружно, натосковавшись за зиму по земле, нагибаются над грядками и клумбами и до боли в суставах и мышцах, внаклонку, сажают, пропалывают цветы и овощи. «Я оглянулся посмотреть, не разогнулась ли она посмотреть, не разогнулся ли я».
В первой редакции речь о начале чувства, во второй это забота о любимом человеке.
Вот куда вывел меня лейтенант молодой со своим взглядом, полным огня. Бедная Анюта. А, может, счастливая.
О, есть что-то в нас, живущее помимо нашего сознания. Это сердце. Голова его иногда не слушает.
Владимир Крупин,
первый лауреат Патриаршей литературной премии, г. Москва.
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru